Пчеловоды подсчитывают миллионные убытки, а возможные виновники не признают свою ошибку
С пасек мертвых пчел вывозили мешками.
В этом году в России в очередной раз массово гибнут пчелы. В начале июня это экологическое бедствие пришло в столицу меда — Башкирию, в конце июня — на Алтай, в Ульяновскую область, Удмуртию, Рязанскую область. Причина везде одна — пестициды, которыми сельхозпредприятия травили поля.
И несмотря на то, что с 29 июня 2021 года вступил в силу закон «О пчеловодстве в Российской Федерации», и у российских пчеловодов появилась законодательная государственная поддержка отрасли и механизмы защиты от отравления пчел химикатами, это не спасает от гибели миллионы пчел.
Новый закон возлагает на аграриев обязанность оповещать владельцев ульев в радиусе 7 км от точки обработки полей за три дня. Владельцы пчел заранее должны знать когда, что и где будет распыляться, и могут принимать меры для защиты насекомых. А что получается на деле? Давайте посмотрим на примере Красноярского края. Там в начале июля пчелы начали массово гибнуть в Боготольском районе: полезные насекомые не долетали до своих ульев и падали замертво. По предварительным данным, погибли 20 миллионов особей. Пчеловоды мешками собирали пчелиные трупы и до сих пор подсчитывают ущерб, который составил несколько десятков миллионов рублей. А обвиняют во всём аграриев — компанию «Дары Малиновки», которая выращивает там рапс и в день гибели пчел потравила поля сверх ядовитыми и опасными пестицидами и ни о чём не предупредила пчеловодов. Фермеры как будто совсем не в курсе, что при резком снижении популяции пчел они попросту недополучат урожай. А ученые всего мира вообще говорят о том, что с гибелью пчел может наступить не просто экологическая катастрофа, а наступить всемирный голод, так как это серьезно может уменьшить количество фруктов и ягод, зерна, которые люди употребляют в пищу.
Ущерб — миллионы.
В Боготольском районе нет работы, и для многих пчеловодство — это единственный способ жить в достатке, занимаясь при этом любимым делом. Многие держали пасеки больше полувека и в один день потеряли всё, что кормило их.
4 июля после обеда Роман Баталов пришел на пасеку и увидел, как его пчелы погибали на лету. Тогда он еще не знал масштаб проблемы и через пару дней написал в общую группу пасечников, где и выяснилось, что подобное произошло как минимум у 30–40 пчеловодов.
Аналогичную картину днем ранее заметил на свой пасеке пчеловод Виктор. Пчелы тряслись, извивались, падали и гибли. Он делится, что слезы на глаза наворачивались, когда увидел это, — настолько душераздирающее зрелище.
Другой пасечник признался, что готов был даже застрелиться после произошедшего.
Пчелы погибали, не долетая до ульев
Опытный пасечник Валерий Медведев пострадал, пожалуй, меньше остальных: он давно уже вывез пчел из Боготольского района и потерял лишь несколько маток — ущерб оценивает в 50–60 тысяч рублей. Но именно он решил предать ситуацию огласке.
— Всё началось еще два года назад. Тогда они обработали поля каким-то препаратом, у меня тогда частично погибли пчелы. Я пошел в компанию «Дары Малиновки», которые занимаются у нас здесь сельским хозяйством. Тогда управляющий вошел в мое положение, извинялся, что так произошло чисто случайно, и обещал, что такого больше не повторится. Два года всё было спокойно: но на всякий случай я увез своих пчел в другой район, а здесь у меня остались только элитные матки. И не зря: всё повторилось, и с гораздо более разрушительной силой. У меня погибли несколько маток, но я легко отделался, может, 40–50 тысяч потерял. А люди брали ссуды, основали ИП, чтобы заниматься продажей меда, — и потеряли всех пчел до одной, — говорит Валерий Медведев.
Роман Баталов добавляет, что предварительно убытки уже посчитали. Только по официальным данным, погибли 400 пчелосемей. Каждая стоит 10 тысяч рублей, то есть только пчел пасечники потеряли на 4 миллиона. А это еще утерянная прибыль с продажи меда клиентам, которые пчеловоды нарабатывали годами.
— Неофициально — потери еще больше, просто не все регистрируют свой бизнес, у некоторых пасечников нет паспортов. Если посчитать, сколь меда потеряли, — там десятки миллионов выходят. А чтобы все заново восстановить, нужно два года. Люди не будут ждать два года, они пойдут к другим или купят китайский мед, — сетует Роман. У меня из двадцати ульев остался один, чудом пережил это бедствие. У одной семьи 120 пчелосемей погибли — они были обеспеченными достаточно, пчелы содержали их, позволяли помогать детям и внукам. А тут такое. У одного из пасечников случился сердечный приступ, человеку скорую вызывали.
«То, что от души оторвали, уже не компенсируют»
Пчеловодству в Красноярском крае — почти 200 лет, а история его настолько богата, что в конце XIX века мед из Сибири попадал прямиком на стол королевы Великобритании. Пасеки для многих пострадавших пчеловодов сейчас — это дело нескольких поколений, которое было загублено в одночасье одним неосторожным действием.
Семья Романа Баталова держит пчел с 1930-х годов: этим занимался прадед, потом дед, потом его отец — теперь и сам Роман. Пчелы кормили и достойно обеспечивали семью в краях, где нет работы. Но дело не только в деньгах.
— В середине июня умер мой отец. Его пчел я перевез себе, а теперь, когда они погибли, я будто потерял с ним связь. Это больно. Потеряна большая семейная история.
Пчеловод Виктор убит горем: как и в семье Романа, пасека была делом нескольких поколений. Как сказать своему 85-летнему отцу, который пережил два инсульта, что пчел больше нет? Виктор не понимает и не находит в себе сил.
В Боготольском районе с такими масштабами гибели пчел столкнулись впервые
Фото: Роман Баталов
— Отец уже спрашивает: качал ли я уже мед? Хотел попробовать. А я не могу сказать, что пчел отравили. Что с ним будет? Хозяйство, которому уже не один десяток лет, просто полностью загублено. Страшно было на это смотреть, это как детей в душегубку засунули. Да и для нас пчелы — это наши грудные дети, мы делаем всё, чтобы им хорошо жилось, чтобы они были сыты, здоровы, чтобы зиму пережили. А тут такое.
Виктор признается, что не верит в то, что удастся получить хоть сколько-нибудь значимые компенсации от аграриев, из-за которых пострадали пчелы. Даже если выплатят по миллиону — этого не хватит. Но он сомневается в том, что выплатят даже миллион.
— Даже если и компенсируют — уже не восполнить то, что от души оторвали, — печально заключает Виктор.
В справедливость не верят
У Татьяны Куликовой пчелами занимается отец, который до сих пор находится в шоке после происходящего. Она, как и другие пасечники, не верит, что удастся добиться правды, но сейчас ищет лаборатории и специалистов, которые смогут провести анализ и выяснить, какими именно ядохимикатами обрабатывали поля.
— Когда пчелы погибли, должна была работать административная комиссия, они должны были составить протокол химического отравления пчел. Когда люди получили протоколы — были в шоке. Это была невнятная бумажка, — возмущается Татьяна. — Есть образец, по которому должен составляться акт в таком случае, но полученные документы с этим образцом совершенно не совпадают. Более того, в Красноярске в лаборатории сказали, что они не делают анализы на пестициды такого класса опасности. Мы будем отправлять образцы в Курск — там есть грамотные специалисты.
Комиссия в итоге рекомендовала обратиться в суд для получения компенсации ущерба. Правда, теперь пчеловоды не могут получить в полиции и прокуратуре копии своих обращений — им их просто не выдают.
Первыми внимание на историю гибели пчел обратили в Общероссийском народном фронте. Их юристы считают, что здесь единственный способ добиться правды — проводить независимую экспертизу.
Пчелы позволяли жителям Боготольского района обеспечивать себя работой.
Фото: Роман Баталов
Роман Баталов недоумевает: ситуацию можно было предотвратить, если бы компания «Дары Малиновки», как того требует новый закон, просто предупредила о том, что будет травить поля такими серьезными удобрениями. Тогда пчел можно было бы спрятать.
Вообще, они не должны были делать это в разгар дня летом: это должно быть хотя бы ночью. Мы собираемся нанимать юриста и судиться с ними. Но у них там целый штат адвокатов, и я не знаю, как мы будем с ними тягаться. В июле они показывали нам журнал опылений: так они там эту отраву даже не вписывали, про отраву мы случайно узнали от их работника, — делится Баталов. Мы спрашивали у них: «Почему днем опыляли, а не вечером?» А они говорят, что у них по вечерам техника не работает.
Председатель совета директоров «Дары Малиновки» Василий Герман, заявил NGS24.RU, что они как ответственное предприятие извещают всех в газетах и в районной администрации о предстоящих обработках полей, чтобы люди могли подготовиться. Однако если пчеловод не зарегистрирован и не взаимодействует с администрацией, то эта информация до них не доходит.
Например, в 2020 году пчеловоды заявили о том, что они работают в районе наших полей, и мы рассылали им уведомления. В этом году пчеловодов рядом с нашими полями не было зарегистрировано, но несмотря на это, мы, со своей стороны, публиковали информацию о проводимых обработках. В целом, если мы говорим о правильной работе, которая сведет к нулю или уменьшит подобные инциденты, то здесь необходим какой-то сервис, например, как в МЧС, когда приходят автоматические уведомления на телефон. Но на территории нашего региона такой программы нет, считает Василий Герман.
Он не отрицает, что факт гибели пчел — серьезная проблема, которую нужно расследовать, но нельзя утверждать, что именно «Дары Малиновки» виновны в том, что происходило — помимо них рапс выращивают еще 20–30 хозяйств. Более того, с его слов, сама компания заинтересована в развитии пчеловодства, так как они увеличивают урожайность культур на 20–30%.
Источник: https://www.e1.ru/text/ecology/2021/07/28/70047665/
На карту
